sunny
6°С Москва
USD 92.59
EUR 100.27
BTC 70,622.08
00:05 17 июля 2018
Наука и техника

«Это похоже на тюрьму». Как живет человек, который не может спать

«Это похоже на тюрьму». Как живет человек, который не может спать

Ники Вулф – американский писатель и журналист. С раннего детства он страдает редким заболеванием – первичной бессонницей, которая не поддается лечению. Что такое «синдром взрывающейся головы» и каково это – не спать 11 суток.

Это похоже на звук проезжающего поезда: резкий и очень громкий. Это что-то среднее между взрывом и ударом током. Будто кто-то пропустил электричество через позвоночник. Так проявляется «синдром взрывающейся головы».

Иногда подобные приступы происходят со мной несколько раз в день. Они часть болезни, без которой я не могу представить свою жизнь.

Я страдаю первичной бессонницей. Она не связана с тревогой, стрессом или депрессией, и она у меня с рождения. Я часами лежу в постели, пытаясь уснуть, и каждый вечер принимаю снотворное. Но иногда и это не помогает. Я не могу заснуть даже после того, как устал физически, морально и не спал двое суток до этого.

К 18 годам я начал сходить с ума, лежа часами без сна и думая. Это было похоже на тюрьму: я был заключен в камеру собственного мозга и уже все там исследовал. Поэтому днем я читал статьи, слушал подкасты, работал, смотрел телевизор и гулял с друзьями, лишь бы не оставаться в тишине.

Однажды я провел 11 суток без сна: это почти мировой рекорд. Первые и вторые сутки прошли привычно. На третьи или четвертые появились звуковые галлюцинации. Вначале я слышал едва уловимые щелчки и потрескивание, похожее на звуки костра вдали. Спустя несколько дней начались зрительные галлюцинации и я перестал четко видеть. Это было похоже на туман или дым. Затем перед глазами начали появляться пятна: как будто я резко встал и от головы отхлынула кровь. Цвета потускнели.

На пятый день начались сильные приступы тошноты. Они сопровождались постоянным чувством фрустрации. Я очень устал и мне ни на что не хватало сил. «Синдром взрывающейся головы» стал привычным явлением: будто сломанный телефон перезагружался снова и снова.

К восьмому дню я уже не мог доверять своему мозгу и стал параноиком: панические атаки начинались без причин. Я забывал простейшие вещи: куда поставил стакан воды, что делал, где находился.

Когда это началось, я попросил друга присмотреть за мной. Недавно я позвонил ему, чтобы спросить, что он помнил. «Всю неделю ты ничего не понимал, - сказал он. – Ты не отличал свои мысли от слов, сказанных вслух. Это продолжалось с пятого по восьмой дни. Ты запутался в границах реальности. Примерно на седьмой или восьмой день ты стал вести себя странно. Казалось, что у тебя шизофрения или что-то в этом роде. Или будто в твоем теле поселился демон. В этот момент я стал по-настоящему беспокоиться: я бы никогда не подумал, что это может произойти из-за усталости».

В советское время (1936-1938) депривацию сна использовали, как способ пытки. Подозреваемых допрашивали сутками без перерыва на сон, в то время как следователи сменяли друг друга. Это могло продолжаться больше недели. Люди сходили с ума. Пытка лишением сна также применялась в отношении американских летчиков во время Вьетнамской войны и в Гуантанамо в начале 2000-х.

Дольше всего, согласно книге Рекордов Гиннеса, без сна продержался Рэнди Гарднер. В 1963 году он бодрствовал 264 часа (11 суток) без использования стимуляторов. После этого представители Книги рекордов отказались регистрировать попытки побить этот рекорд ввиду опасности для здоровья.

Согласно медицинским справочникам, бессонница не является болезнью. Она определяется, как нарушение, при котором невозможно достичь и поддерживать здоровый сон. Часто она становится симптомом психологических (депрессия или биполярное расстройство) или физиологических (гиперактивность или сердечные заболевания) нарушений. Бессонница может быть побочным эффектом чего угодно, но в моем случае она ни с чем не связана.

Когда я был маленьким, единственное, что помогало мне заснуть, были мечты о космосе и космической армии. Я лежал в кровати и создавал собственную вселенную, в которой был капитаном космического корабля. Это было похоже на самогипноз: я погружался в придуманный мир и постепенно засыпал под шум двигателей.

Странным образом это работает до сих пор. Иногда я беру ручку, рисую космический корабль и пытаюсь воскресить в памяти детали своей фантазии. Я рад, что придумал этот способ: мне не помогает то, что советуют врачи, психиатры и знакомые. Чтобы заснуть, я пытался слушать музыку и читать книги. Я занялся спортом, изменил часы приема пищи и рацион. Одно время я вставал в 6 утра каждый день, независимо от того, спал ночью или нет.

Я знаю все о «здоровых условия для сна», поддерживать которые советуют специалисты. Чтобы уснуть, мне нужны темные шторы на окнах и толстые звукоизолирующие стены. Я не смогу встречаться с девушкой, у которой каждые десять минут по утрам звонит будильник.

Когда я жил в Нью-Йорке, мне пришлось просить соседей сверху не класть телефон на пол, потому что его вибрация мешала мне спать.

Когда мне исполнилось 18, я открыл для себя алкоголь. Несмотря на утреннее похмелье, я был рад, что мог спать. Это продолжалось до тех пор, пока я не обратился к специалисту за помощью. Думаю, он спас мне жизнь. Я начал принимать таблетки, которые и сейчас с переменным успехом мне помогают.

Недавно подруга узнала, что я пишу это эссе, и спросила: «Мне всегда было интересно, ты правда хочешь избавиться от своей бессонницы?». Тогда я уже держал болезнь под контролем благодаря медикаментам, а большее количество таблеток сделало бы меня овощем. Поэтому я не сразу понял, что она имела в виду. Она пояснила: хотел ли бы я, если б мог, щелкнуть пальцами и навсегда избавиться от бессонницы?

Это вопрос застал меня врасплох. Я раньше об этом не думал. Я не знаю, кем бы я стал, если бы у меня никогда не было бессонницы. Возможно, астронавтом или хирургом. Я бы просыпался каждое утро в 6 часов, чувствуя себя отдохнувшим. С другой стороны, я не знаю, был бы я таким же общительным, если бы тишина не сводила меня с ума. И нравились бы мне книги, если бы в детстве я не читал их ночи напролет.

Сейчас я понимаю, что в моей болезни есть много плюсов. Благодаря ей я научился усердно работать. У меня почти никогда не бывает ночных кошмаров. Я умею контролировать эмоции и разбираюсь в себе.

Я не знаю, что было бы, если бы я не страдал бессонницей. Но у меня будет много времени подумать об этом.