Он близко подошел к осуществлению своего грандиозного замысла. Маскарад продлится целых пять лет: успех, награды, стипендии. А потом – разоблачение, арест и депортация. Но обо всем по порядку.
Он въехал в город на автобусе сонным весеннем полднем, удивляясь тому, каким ровным было шоссе всю дорогу. Он преодолел большой путь - пять тысяч миль от Новой Каховки до Гаррисберга. Это был путь, который в своей голове он преодолевал снова и снова - еще с тех пор, как в своей детской кровати на юге Украины грезил о безграничных возможностях, которые мог обрести только в Соединенных Штатах Америки.
Артур Самарин был убежден, что по другую сторону земного шара он смог бы изменить свою жизнь навсегда. Но у него было всего лишь три месяца, чтобы исполнить свой план. Как студент второго курса, в своем провинциальном университете на Украине он прошел интервью по студенческой программе Work and travel, чтобы получить возможность поработать в США на летних каникулах. И хотя уровень английского оставлял желать много лучшего, он зазубрил все, что было необходимо для успешной заявки, и получил-таки вожделенное место у фритюрницы в бургерной Red Robin в Пенсильвании.
Америка, которую открыл для себя Артур, сразу же продемонстрировала ему следующие достоинства: чистые автобусы, утопающие в листве улицы и умопомрачительные острые бургеры. Но было там не только это. Америка оказалась дорогой для жизни, значительно дороже, чем он ожидал. Он зарабатывал 9,5 долларов в час – отличные деньги для Новой Каховки, но в Гаррисберге их с трудом хватало для скромного существования. Работа выматывала. И каждый день куча времени уходила, чтобы добраться до забегаловки под американскими горками в парке аттракционов «Хершипарк».
Но в короткие минуты досуга он напоминал себе, что это было то место, где он мог изменить свой жизненный путь. Когда он грезил об Америке, он представлял не жизнь кинозвезд или витрины фешенебельных магазинов, а возможности для высшего образования, академической карьеры, лабораторных исследований.
Артур всегда с легкостью усваивал новую информацию, казалось, его мозг настраивался на нее быстрее, чем у других. Но в процессе обучения дома его не покидало ощущение ограниченности доступного ему знания. Значит, американский университет? Американская аспирантура? Он мечтал, что однажды сможет работать в НАСА. Он мечтал где-то во вселенной оказаться первым. Но образование в США стоило на порядки дороже, чем на Украине.
Между тем лето пролетало, а в сентябре он должен был уезжать. К середине июля Артур с тревогой осознал, что время стремительно истекает. Уезжать домой он не хотел, но путей изменить неизбежный ход событий не видел.
"Вторая молодость"
Решение нашлось неожиданно. Супружеская пара – Майкл Поттс и Стефейн МакКлюр-Поттс, с которыми Артур подружился в бургерной – предложили ему подумать о возможности усыновления. Они взяли его паспорт, заполнили необходимые бумаги. Отвезли на встречу с адвокатом. Если все удастся, объясняли они, то он сможет остаться в США. С точки зрения Артура, это предложение было проявлением беспримерной доброты.
Взамен Поттсы попросили его соврать социальной службе о своем возрасте. Артуру было 19, по законам штата усыновить его могли и в этом возрасте, однако тогда приемные родители не получили бы соцвыплат. Поттсы спросили, как он смотрит на то, чтобы стать на пять лет моложе и поступить в местную школу? Имея иждивенца-школьника, супруги получили бы право на социальные выплаты и льготы по налогообложению, что, как они объяснили Артуру, стало бы справедливым возмещением их усилий и трат на предоставление ему легального статуса в США.
Парень понимал, что другого такого шанса «выучиться на инженера» и «запускать космические корабли к Луне» у него не будет. И согласился. Лето кончилось, его студенческая виза истекла. Но уже в середине сентября Самарин прошествовал через парадный вход с неоклассическими колоннами, которые украшали фасад школы Harrisburg High.
Первый день в школе, как и для многих других до него, давал Артуру шанс начать все с чистого листа. Он знал, что лучше всего просто смешаться с ватагой школьников. Он носил майку, джинсы и кеды, которые специально выбрал, чтобы выглядеть так же, как любой подросток в городе. Надевал фальшивые очки, чтобы, как он позднее объяснял, его не могли узнать. Следовал расписанию, делал уроки и старался не болтать.
Нюансы, которые привлекали к нему внимание – он иногда носил костюмы и галстуки, говорил с акцентом, - легко можно было принять за странности обычного новичка. Когда его спрашивали, почему он так смешно говорил, Эшер отвечал, что вырос в русско-еврейской коммуне ниже по реке. Когда спрашивали, где он был до девятого класса, отвечал, что на домашнем обучении. Когда преподаватель спрашивал, почему его имя было изменено на Эшер Поттс, хотя в школу он пришел, будучи Артуром Самариным, парень отшучивался: «Потому что я русский шпион». Но, как это свойственно старшеклассникам, они не придавали большого значения деталям. Ведь любая чужая странность не могла заслуживать большего внимания, чем их собственная. Так что Артур быстро стал своим в школе.
Но о своей цели не забывал. Летние каникулы он проводил, осваивая программу точных наук Университета штата Пенсильвания, работал в университетских лабораториях, о которых столько фантазировал. Эшер-Артур стал членом школьного совета. Он посещал подготовительные курсы в университетском центре. Получал награды за достижения в учебе и общественную работу, позировал для фото с местными политиками. Следующей осенью после его прихода в школу мэр Гаррисберга даже провозгласил одно из воскресений октября «Днем Эшера Поттса».
Так продолжалось больше трех лет. Юный Поттс готовился к поступлению в колледж. Но однажды, морозным днем в конце февраля, за три месяца до выпуска, он выступал с речью перед классом. В это время в дверь вошли два представителя департамента полиции Гаррисберга и молча подошли к нему.
Когда-то, в одну из бессонных ночей в Новой Каховке он дал себе слово: если ему выпадет шанс добраться до Штатов, он ни за что не вернется. Найдет способ остаться. И почти четыре года у него это получалось. Но он всегда знал, что однажды за ним могут прийти.
«Артур…», - произнес один из визитеров.
Он понял: вот и все. Это не было недоразумением. У него были вопросы, но отвечать на них копы не стали. Даже когда вывели его под руки из здания школы и уложили на багажник машины чтобы обыскать. И хотя Самарин понимал, чем объяснялись действия полицейских, однако он не мог даже представить себе ту трясину американского судебного ада, в которую его утянет совокупность совершенного им – как преднамеренно, так и неосознанно.
Отчий дом
Сделка между Артуром и Поттсами первое время выглядела достаточно разумной. Он переехал к ним. Сменил имя, как это мог сделать любой приемный ребенок. Без особых проблем встроился в течение школьной и общественной жизни. Его успехи сделали его кандидатом на произнесение прощальной выпускной речи. С точки зрения преподавателей, администрации школы, друзей, он был редким примером ученика, «который преодолевал все препятствия на пути к своей цели», доказательством небезнадежности школы, которая считалась одной из худших в штате.
Но его жизнь в новом доме оказалась гораздо труднее. Прежде всего, когда успехи Артура в учебе стали привлекать внимание колледжей, которые начали присылать свои информационные проспекты, такое внимание встревожило Стефейн и Майкла. «Отец» попросили Артура не рассылать новые запросы в вузы, на что «сын» объяснил, что те сами присылают свои брошюры. Правда, когда Поттсы узнали, что некоторые колледжи предлагают стипендии на обучение, их смятение несколько улеглось и они сопровождали Артура в поездках по кампусам в других штатах.
Но часто возникали и другие сложности. Артур рассказывал, что спал на кушетке в гардеробной, «вероятно немного меньше, чем была у Гарри Поттера». Он превратил ее в свой дом, но подчас ему страшно хотелось убраться оттуда, подальше от Поттсов. Если он не относил их вещи в стирку, не мыл посуду, не накрывал на стол, они могли припугнуть его иммиграционной службой. Он чувствовал себя в ловушке и просто зарывался в учебу.
Его паспорт и документы забрала Стефейн, когда шла процедура усыновления. Если Артур не управлялся по дому, его приемные родители могли и ударить. Однажды, когда стало совсем невмоготу, он сбежал. В ответ они только удвоили угрозы сдать его полиции. Поджав хвост, он вернулся, смирился с условиями сделки, посчитав это необходимой уступкой для поступления в колледж, когда он будет предоставлен самому себе.
Поттсы в свою очередь заявляли на суде, что ничего плохого парню не делали, а просто мечтали о ребенке. Что любили его, поддерживали его в учебе и общественной деятельности, относились к нему как к сыну. Так или нет, но однажды Артур не выдержал и ушел насовсем, переехав к другу.
Снова пошли угрозы, и, когда они не возымели действия, Поттсы обратились в полицию. Они заявили, что усыновили юношу, но никогда не знали его настоящего возраста. И что он изменился в последние месяцы, в нем стала проявляться жестокость, будто бы он им рассказывал такие вещи, что они не могли заснуть ночами. Якобы он даже угрожал устроить шутинг в школе. То есть под их крышей жил не просто нелегальный иммигрант, который обманом затерся в компанию школьников, – у них проживал иностранный террорист.
Многолетний клубок лжи начал стремительно разматываться. И очень скоро стало понятно, что речь идет не только о нарушении условий пребывания на территории США. И даже не о незаконном получении школьного образования.
В последний год в школе Самарин посещал курсы в Университете Гаррисберга. И его пригласили в экспедицию в Исландию для исследования по изменению климата. Чтобы поехать, ему был нужен паспорт, поэтому, как любой американский студент, он подал документы под тем именем, под которым учился, – Эшер Поттс. Когда Самарина арестовали, его заявку как раз рассматривал Госдепартамент. Там быстро разобрались, что к чему и поняли, что налицо паспортное мошенничество, то есть федеральное преступление.
Но и это было не самым тяжелым обвинением. Представители правоохранительной системы стали выяснять подробности отношений Самарина с девушкой, с которой он познакомился в школе, отношений, которые бы не вызвали никаких нареканий, если бы он был тем, за кого себя выдавал, то есть 17-летним бойфрендом 15-летней девушки. Но они были полностью недопустимыми и совершено незаконными, учитывая его настоящий возраст, то есть на пять лет старше, чем он рассказывал в школе.
Обвиненный в непредумышленном сексуальном преступлении, Самарин шесть месяцев ждал в тюрьме начала судебного разбирательства.
«Я совершил громадную ошибку, пытаясь следовать за своей американской мечтой», - сказал Артур в своем последнем слове.
Накануне Дня благодарения он наконец предстал перед судьей, чтобы услышать свой вердикт. Он получил от 11,5 до 23 месяцев тюрьмы за сексуальное правонарушение, которое адвокатам удалось свести к злоупотреблению доверием. Также два месяца ему присудили за попытку получения паспорта и мошенничество с соцобеспечением. Обвинения в намерении совершить нападение на школу не нашли никаких подтверждений, но именно они доминировали в информационном поле вокруг его процесса и восстановили против него общественное мнение.
«Семья украинца, который притворялся школьником, заявляет, что он планировал атаку на школу», – под такими заголовками выходили новости после ареста Самарина.
В декабре Артура отправили в федеральную тюрьму Пенсильвании отбывать наказание и ожидать практически неизбежной депортации. Так и призошло.
Осуждены были и его приемные родители. Они признали себя виновными в махинациях с соцобеспечением и укрывательстве нелегала. Майкл получил два года условно, а Стефейн - пять месяцев в федеральной тюрьме и еще два года условно. Ее наказание оказалось более суровым, так как выяснилось, что для нее это было не первое столкновение с правоохранительной системой. Ранее она уже привлекалась за мошенничество и кражу.
В аэропорту Киева после десятичасового перелета и пятилетней разлуки Артура встретила мама. Родная, настоящая. Она стояла у выхода из таможенного коридора, рядом с чучелом медведя, и широко развела руки, чтобы обнять сына. Эксперимент с Эшером Поттсом подошел к концу. Артур Самарин вернулся домой.
Родина как наказание
Сейчас он заканчивает учебу в Херсонском госуниверситете. Учиться ему было легко, потому что большую часть учебного материала он освоил еще в Пенсильвании. И английский у него лучше, чем у преподавателей языка. Часто они уточняют у него, как произносится то или иное слово. Артур все еще намерен развиваться в науке, получить магистра, защитить кандидатскую. Он все еще мечтает о Луне и Марсе, хотя говорит об этом уже без блеска в глазах.
Возвращается он, когда Артур вспоминает о своей жизни за океаном. «Там все было как в сказке, весь мир на блюдечке с голубой каемочкой!..» А возвращение домой стало для него возвратом к тому ощущению ограниченности, скованности, от которого он бежал в Штаты, стало возвращением в тюрьму. Да, здесь тоже живут прекрасные люди, но возможностей для самореализации он не видит.
«Жить здесь это как находиться в Великобритании тысячу лет назад, когда еще не было промышленной революции, не было ничего. А просто грязная клоака, в которой люди вываливают содержимое ночных горшков в окна, на головы прохожим». Артур считает, что на Украине примерно такой уровень развития.
«Нет возможностей, нет денег, нет областей для самореализации. А я не хочу… Уголь не хочет оставаться углем, он мечтает быть алмазом».
После ареста и тюремного срока Самарин оказался в базах данных Интерпола, что практически перечеркнуло его шансы перебраться на Запад, получить там образование. Он пытался подать документы в лондонские вузы, но безуспешно. Сейчас Артур думает попытать счастья в Дубае или Катаре, хотя там уровень преподавания гораздо ниже. О России он даже не думает, потому что считает себя украинцем. Да и там все примерно то же, что и дома.
От Америки кроме хорошего английского у него остались друзья. Они присылали ему ссылки на заметки о них в местных газетах, отмечали его на совместных фото и собирали для него немного денег, порядка сотни долларов в месяц, что все равно было больше его украинской стипендии.
«Мои друзья не оставят меня на произвол судьбы, - уверен он. - Вся эта история ясно показала мне, кто друг, а кто нет. И это для меня важно. Вокруг толпы лицемеров, которые носят маски, и ты никогда не знаешь, как они на самом деле к тебе относятся».
