Уже более трех десятилетий Белоруссия независима – во всяком случае, так гласит декларация о государственном суверенитете республики, подписанная 27 июля 1990 года.
"Парад суверенитетов", завершившийся окончательным распадом СССР, стартовал двумя годами ранее, в 1988-м. Первой ласточкой стала Прибалтика в полном составе, за ней последовали Азербайджан и Грузия, потом декларацию приняла сама Россия, следом – Узбекистан, Молдавия и Украина. И вот, наконец, дело дошло до Белоруссии.
Судьбу декларации решал Верховный совет БССР – но без депутатов-правоцентристов из "Белорусского народного фронта" (БНФ), которых их лидер Зенон Позняк призвал бойкотировать голосование: его не устраивал "слишком мягкий" вариант провозглашения независимости республики.
Зенон Позняк
Забегая вперед, напомним: чуть больше года спустя, 25 августа 1991 года, националисты из фракции БНФ добьются-таки, чтобы подписанная ранее декларация о госсуверенитете получила статус конституционного закона. Своей задачей они ставили в первую очередь разрушение оставшейся с советских времен однопартийной системы. Позняк называл Россию "молодой агрессивной империей" и вместе со своими сторонниками-оппозиционерами настаивал на максимально возможном отмежевании Минска от Москвы, выходе из-под ее влияния.
Но годом ранее, в июле 1990-го, об этом и речи не шло. Участники тех событий изначально признавали, что если бы декларацию о суверенитете не приняла сама Россия, Белоруссия тоже не стала бы этого делать: выходить из Союза, какие бы формы он ни принял в своем "полураспаде", коммунистические власти республики категорически не хотели.
Станислав Шушкевич, который в те годы занимал пост первого зампреда Верховного совета Белоруссии, вспоминал, что поначалу, когда свой суверенитет провозгласили прибалтийские республики, Минск воспринимал этот процесс как вредоносный, но потом, раз то же самое сделала Россия, решили, что "пора начать шевелиться".
Станислав Шушкевич
Неудивительно, что декларация, текст которой они готовили на протяжении нескольких месяцев, с весны 1990 года, сама по себе непосредственно не предполагала выхода Белоруссии из состава Советского Союза, поскольку фактически не имела юридической силы и носила рекомендательный характер. Однако она стала стимулом для принятия других документов и повлияла на содержание нормативных актов "новорожденной" суверенной республики.
Георгий Василевич, который на рубеже 1980-1990-х годов заведовал юридическим отделом в секретариате Верховного совета БССР, а позже возглавлял Генпрокуратуру Белоруссии, оценивал значение декларации как "огромное" и подчеркивал, что именно она заложила основу для создания федеративного государства с приоритетом собственных законов над союзными. Он отмечал, что признание суверенитета республики обозначало ее право на самостоятельность в заключении и расторжении союзов с другими государствами – при том, что ее пребывание в составе СССР "вовсе не отвергалось".
Главными положениями декларации Василевич называл независимость белорусской власти в вопросах внутренней политики и признание исключительных прав белорусского народа на владение землями, недрами и другими природными ресурсами.
Теперь, 31 год спустя, Белоруссия оказалась в не самой простой политической ситуации: оппозиция, требующая ухода Александра Лукашенко с президентского поста и не признающая его победу на последних выборах, уже не раз заявляла, что за все минувшие годы республика так и не освободилась от влияния Москвы, не обрела истинную самостоятельность и не избавилась от пережитков советского прошлого.
Президент Белоруссии Александр Лукашенко за рулем трактора
О том, как декларация о суверенитете Белоруссии и ее значение оцениваются с современных позиций, Инфо24 спросил политолога и историка, сотрудника Института славяноведения РАН и Центра украинистики и белорусистики МГУ, старшего научного сотрудника Российского института стратегических исследований Олега Неменского.
Эксперт смотрит на события 30-летней давности двояко: с одной стороны, "разделение единого народа (русских и белорусов – прим.ред.) на разные государства – это беда, и ничего доброго она с собой не несет", но с другой, независимая Белоруссия во многом оказалась успешной и избежала тех крайне негативных процессов, которым подверглась Россия в 1990-х годах. Ее миновали "криминальная революция", приватизация по незаконным схемам, "разворовывание страны", деиндустриализация, падение экономики и уровня жизни населения.
"Все же Белоруссия 1990-х годов выглядела гораздо стабильнее [России] и смогла избежать всех этих печальных событий. Россия к концу девяностых была страной, находившейся на грани своего существования, тогда как Белоруссия выглядела гораздо лучше", – полагает историк.
Благодаря этому, по мнению Неменского, Минску во многом удалось сохранить социальную систему и индустрию. "Более того, мы можем посмотреть на рост ее ВВП за эти 30 лет: она смогла кратно увеличить объем своей экономики. Белоруссия в целом является одним из наиболее успешных государств постсоветского пространства, и та социально-экономическая система, которая там создана, имеет немало преимуществ, достойных того, чтобы их ценить и о них заботиться", – считает наш собеседник.
Он напомнил, что в советские годы Белоруссия активно развивалась, а после распада СССР оказалась едва ли не в самой рискованной позиции по сравнению с большинством остальных республик: у нее не было ни выхода к морю, ни значимых запасов полезных ископаемых, на которых можно построить экономику, ни благоприятного климата для по-настоящему прибыльного сельского хозяйства.
"Она вполне могла оказаться вне серьезных транспортных потоков. Ее можно обойти и с севера, и с юга. И она была больше других республик интегрирована в общесоюзные производственные цепочки, являясь "сборочным цехом" последних стадий индустриального производства", – напомнил Неменский.
Эти угрозы, как он считает, Белоруссия успешно нейтрализовала – причем во многом благодаря своему бессменному лидеру Александру Лукашенко. "Он смог остановить очень тяжелые негативные процессы, которые уже начинались и были запущены в начале 1990-х годов людьми, неадекватно оценивавшими и возможности независимой Белоруссии, и возможности Запада по интеграции белорусской экономики", – оценивает политолог вклад президента республики.
Из-за этого Неменский прогнозирует серьезные проблемы для белорусских граждан, которые в будущем могут столкнуться с "процессами тяжелого политического кризиса и смены власти": им придется решать сложный вопрос о том, "как сохранить тот позитив, который после распада СССР все-таки был – и в основном был связан с системой, созданной Лукашенко".
Олег Неменский
При этом политолог признает, что "в белорусской экономике и в белорусском обществе намечаются очень тяжелые кризисные процессы", которые "действительно опасны для будущего белорусского общества и процессов интеграции Белоруссии с Россией".
Эти процессы Неменский считает "нашим общим приоритетным интересом", поскольку Москва стратегически заинтересована в сохранении связей со своим братом-соседом.
"Но сейчас действительно есть опасность, что в будущем мы увидим Белоруссию, во-первых, развернувшейся от России, разрушающей прежние интеграционные связи и, во-вторых, Белоруссию, в которой начались процессы депопуляции и индустриализации. Эта опасность действительно просматривается, и она велика", – предупреждает политолог.
По его словам, при развитии событий по этому опасному сценарию рухнут "все достижения, которые это государство сумело сделать за прошедшие 30 лет".
Залогом успешного развития Белоруссаии Неменский назвал "мудрое и тонкое" решение политических, экономических и социальных проблем с сохранением всех прежних завоеваний. "Но, несомненно, дальнейший успех будет, как и прежний, обусловлен тесной связью с Россией – и той или иной степенью интеграции", – добавил ученый.
Подытоживая свое мнение о пути, пройденном Белоруссией после выхода из СССР, Неменский отмечает, что "рядом с провалом, который мы видим на Украине, она выглядит очень хорошо: ей удалось сохранить и советский экономический потенциал, и сохранить стабильное общество, и существенно нарастить объем экономики, и избежать серьезных потрясений".
Хотя, признает политолог, эти потрясения отнюдь не исключены в обозримом будущем. "И эта опасность у нас, что называется, на носу", – предупредил он.
