Ровно год назад, 17 октября 2018 года, студент Владислав Росляков убил 20 человек в Керченском политехническом колледже. Одна из студенток, переживших самый массовый школьный шутинг в истории России, до сих пор продолжает лечение в Москве.
Росляков, учившийся на 4-м курсе, пришел в колледж около 10.00 с рюкзаком и большой сумкой: как позже установят следователи, в рюкзаке у него была большая самодельная бомба, а в сумке -- ружье с короткой пистолетной ручкой, небольшие самодельные взрывные устройство, патроны и нож.
В колледж он заходит через черный ход, так как у главного входа установлены металлоискатели и дежурит вахтер. В неработающем туалете на втором этаже Росляков провел около часа: распаковал ружье и бомбы, подготовил патроны и другие предметы. С одним рюкзаком -- в нем поставленная на таймер бомба мощностью в 1 кг тротила, -- он отправляется в столовую на первом этаже. Взрывное устройство Росляков устанавливает в помещении таким образом, чтобы при взрыве могло ранить как можно больше людей.
За пару минут до взрыва Росляков выходит из столовой и почти бежит в туалет на втором этаже, где лежат ружье и патроны. Стрелять он начинает прямо из окна туалета во внутренний двор, убив и ранив нескольких студентов. Затем Росляков выходит в коридор второго этажа, расстреливая студентов, которых встречает по пути, заходит в кабинеты, стреляет в студентов и преподавателей.
По лестнице спускается на первый этаж и обходит там кабинеты, разыскивая спрятавшихся. Явно следуя собственному плану, Росляков идет в библиотеку, но помещение неожиданно оказывается закрытым: ему приходится выстрелить в замок, чтобы открыть дверь и пройти внутрь. У стеллажей с книгами Росляков покончил с собой.
Судя по многим признакам, Владислав Росляков копировал массовое убийство, совершенное в американской школе «Колумбайн» в 1999 году: там двое учеников убили 13 человек и покончили с собой в библиотеке. 17 октября 2018 года керченский оделся, как Эрик Харрис из "Колумбайна" -- в белую футболку с надписью "Ненависть", черные штаны и берцы. Следователи выяснили, что за несколько недель до расстрела Росляков отчаянно искал себе напарника и пытался приобщить знакомую девушку Лизу к своему увлечению стрельбой, но в итоге решил действовать один.
Жертвами расстрела в Керчи стали 16 студентов и 4 преподавателя. Пострадали 67 человек из них госпитализированы были 50. Рослякова кремировали и похоронили под другой фамилией.
В годовщину трагедии в Керчи прошла общегородская минута молчания. Все развлекательные мероприятия отменены, во всех храмах и мечетях прошли молебны по убитым. У колледжа установили мемориальную табличку с двумя надписями: «...в нашей памяти светлый ваш образ» и «студентам и сотрудникам Керченского политехнического колледжа, погибшим при трагических событиях 17 октября 2018 года».
Психиатры о массовых убийцах: Вычислить можно
Склонность подростка к совершению преступления можно было заметить задолго до трагедии, причем выявить потенциального преступника могли не только специалисты, но и родители и приятели Рослякова, уверена главный врач лечебно-реабилитационного научного центра «Феникс» Ольга Бухановская.
«Все это проявляется. Население должно быть грамотным и просвещенным в плане психиатрии и психологии, понимать, как проявляются психические расстройства. А врачам-психиатрам не дают возможность обсуждать, популяризировать свою специальность, рассказывать о душевных расстройствах, на что обращать внимание. При этом есть ряд заболеваний, которые трудно выявить. Мы все равно будем иметь дело с последствиями действий психически больных», — сказала Бухановская Инфо24.
По словам Бухановской, в России «ужасающее» отношение к психически больным и к психиатрии в целом. «Люди заявляют о том, что больных надо уничтожать, надо все ужесточать, но это не поможет. Это только озлобит душевно больных и их родственников. Они будут бояться афишировать заболевания, бояться идти к врачам. Нам нужно возвращаться к цивилизации и гуманности. Только тогда мы получим результат», — добавила специалист.
Президент Ассоциации детских психиатров и психологов, едущий научный сотрудник Научного центра психического здоровья Анатолий Северный подтверждает, что такие проявления психического расстройства не бывают внезапными.
«Такому инциденту всегда предшествует длительная история либо заболевания, либо нераспознанного конфликта. Ребенок вовремя не получил помощь», — заявил он Инфо24.
Чтобы вовремя выявлять подобные отклонения, необходимо менять систему помощи семьям в критических состояниях, считает эксперт. «Фактически у нас нет такой системы. Должны существовать специальные центры помощи семье и ребенку в кризисных состояниях. Надо менять в принципе систему психиатрической помощи, психологической помощи детям. Сейчас все эти инструменты крайне неэффективны. Поэтому не приходится говорить о профилактике такого рода инцидентов», — сказал Северный.
Также, по его мнению, необходимо реформировать психологическую службу в учебных заведениях. «В том виде, в котором она сейчас существует, она абсолютно беспомощна, а временами просто вредна», — считает эксперт.
По мнению психолога Михаила Хорса, выявить потенциальных преступников позволяет контроль за их поведением в сети. «Например, можно создать некий альянс специалистов-психиатров и спецслужб, который бы определял, запрос к каким ресурсам и интерес к каким темам может говорить о необходимости пристального внимания общества к тем или иным людям», — сказал он Инфо24.
«Уверен, что значимая часть таких людей особых защитных мер не предпринимают и их можно вычислить», — добавил Хорс.
"Я думал, что я уже все, того"
В годовщину расстрела в Керчи студенты политехнического колледжа, которым удалось пережить нападение, поделились воспоминаниями о страшном дне.
19-летний Николай Крутько был во дворе колледжа, когда Росляков привел в действие бомбу. В Николая и его друга Росляков стрелял со второго этажа.
"Я отвернулся, и мне прилетело в голову, в шею и еще много куда — всего шесть или семь ранений: голова, шея, левая рука, два раза в плечо, в обе ноги. В друга попали осколки — в обе ноги. Мы с ним побежали, а потом я заметил, что у меня струится кровь. Было не страшно и не больно, но я не мог понять, откуда у меня все льется. В итоге я потерял полтора литра крови. Помню, что дошел до клумбы во дворе и начал терять сознание, упал. Понял, что кровь идет из шеи. Начал кричать: «Помогите!» Подбежала учительница или просто какая-то работница колледжа, которая заткнула мне большим пальцем дырку в шее, прямо туда его засунула, чтобы кровь не бежала", -- рассказывает парень "Медузе" через год после трагедии.
По словам Николая, на территории колледжа началась паника и один преподаватель даже "вырубил кулаком" своего коллегу, кричавшего, что "всех поубивают".
Оказалось, что пуля зашла [мне] в сонную артерию через скулу и вышла возле глаза. Она прошла навылет. В больнице было очень страшно. Я думал, что я уже все, того. Меня положили в палату, потому что больница была переполнена и в операционную была очередь: всюду крики, все в крови. Я считался тяжело раненым, меня на вертолете доставили в Симферополь. Летел минут 30-40. Я лежал на полу, потому что каталка была занята девочкой, у которой ноги в обратные стороны были вывернуты", -- вспоминает студент.
За два года до расстрела Николай общался с Владом Росляковым, но не заметил в его поведении никаких странностей.
"С Росляковым я проходил практику на втором курсе. Обычный адекватный пацан, мы друг другу помогали листья убирать. Я, честно говоря, даже представить не могу, что на него могло так повлиять. Но точно не компьютерные игры. Может, он в секту какую-то ходил. Травли совершенно точно в колледже не было, а учился он на 4-5", -- рассуждает студент.
Спустя год после трагедии в больнице остается одна из пострадавших. 17-летняя Наташа Калиниченко находится в московской клинике и врачи до сих пор не знают, сколько еще операций ей потребуется. Девушка оказалась в эпицентре взрыва, который произошел в столовой колледжа, она получила множественные тяжелые травмы и лишилась стопы.
"Сейчас ждем очередную операцию. Их было много, больше двадцати. Думаю, лечение будет длительным, приблизительно до весны. Затем нужно будет решать вопросы с протезированием и реабилитацией", — рассказывает отец студентки Юрий.
Мужчина воспитывал дочку один: мать Наташи оставила ее с отцом в младенчестве и даже после трагедии не поинтересовалась судьбой ребенка. Наташа продолжает учиться дистанционно и общается с однокурсниками.
