Сегодня в Сочи встречаются президент РФ Владимир Путин, азербайджанский лидер Ильхам Алиев и премьер-министр Армении Никол Пашинян. Последний недавно проводил долгую пресс-конференцию — в основном по вопросам, связанным с Карабахом — и признался, что это из-за него трёхсторонняя встреча не состоялась 9 ноября, в годовщину подписания соглашения о прекращении огня.
Объяснения Пашиняна по поводу того, почему он фактически сорвал эти переговоры, выглядят противоречиво: то ли ему не хотелось встречаться с Алиевым и Путиным именно в этот конкретный «трудный и трагический для Армении» день (когда было согласовано перемирие), но вроде как он был готов это сделать, если ему пообещают «решить вопрос военнопленных», — однако получил отказ и сам отказался от участия в переговорах.
При этом Пашинян несколько раз подчеркнул, что Армения всегда «готова к встречам и переговорам» — только вот не 9 ноября, поскольку выбор этой даты, по его мнению, — попытка «говорить с Арменией на языке принуждения» и «навязывание шантажа, используя символику».
Разумеется, Пашинян был осведомлён о том, что переговоры, приуроченные к годовщине подписания заявления о прекращении огня в Карабахе, анонсированы — пусть неофициально, но СМИ ссылались на источники в Кремле, а это значит, что подготовка встречи велась на высшем уровне. Это подтвердил и пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, хотя и избегал в своём комментарии упоминать конкретные даты. Армянский премьер лично опроверг информацию о том, что переговоры могут состояться 9 ноября, — хотя ни из Москвы, ни из Баку таких опровержений не звучало. Создавалось впечатление, будто бы решение о том, быть встрече или нет, принимал сам Пашинян.
После этого демарша он, однако, согласился на сегодняшнюю встречу в Сочи и — что немаловажно — на переговоры с Алиевым на полях саммита ЕС и Восточного партнёрства, запланированные на 15 декабря.
Примечательно, что информация о декабрьской встрече в Брюсселе появилась в СМИ раньше, чем новость о куда более близких по времени сочинских трёхсторонних переговорах. И не менее примечательно, что вскоре после того, как стало известно о брюссельском «саммите» Алиева с Пашиняном, у последнего состоялся телефонный разговор с Путиным. «Премьер Армении выразил признательность за активные посреднические усилия России», — сообщала по итогам беседы пресс-служба Кремля, не уточняя, вопреки обыкновениям, по чьей инициативе был звонок. Вскоре стало известно, что трёхсторонняя встреча в РФ пройдёт до брюссельской. О подоплёке этих решений и заявлений догадаться нетрудно.
Судя по всему, рассуждения армянского премьера о трагических датах и «шантаже» маскируют желание вовлечь в карабахское урегулирование новых игроков, вмешательство которых (как ему, возможно, представляется) позволит сместить позиции сторон и вынести на обсуждение уже снятые с повестки вопросы — то есть, по сути, подвергнуть сомнению им же самим подписанные трёхсторонние договорённости, отыграть назад и попытаться добиться принципиальных изменений.
Роль России как миротворца и посредника в урегулировании конфликта, хотя Москва и не пытается её монополизировать, полностью соответствует общепринятой международной практике: это нормально, когда ближайшая сверхдержава занимается решением проблем в собственном «подбрюшье» или бывшая метрополия помогает странам, некогда находившимся под её юрисдикцией, уладить противоречия между собой.
Попытки переадресовать эту роль другим странам, как и попытки других стран её присвоить, напоминают о временах холодной войны, когда СССР и США в своём противостоянии активно эксплуатировали амплуа сверхдержав-миротворцев и под этим предлогом вмешивались в решение проблем друг у друга под боком.
По Карабаху уже работает Минская группа ОБСЕ, в формате которой за долгие годы существования конфликта так и не удалось добиться сколько-нибудь значимых результатов. Но Пашинян упорно продолжает апеллировать к Франции и США, пытаясь использовать Минскую группу как инструмент для дискредитации трёхсторонних договорённостей. Эти документы он подписал собственноручно, но с некоторых пор вместо выполнения взятых на себя обязательств сосредоточил все усилия на попытках уйти от ответственности — и если не добиться пересмотра уже принятых условий, то хотя бы затянуть процесс насколько возможно, создав тем самым видимость его провала.
Учитывая количество стран, которые не прочь составить России конкуренцию на международной арене и перехватить у неё такую важную роль, как посредничество и миротворчество в Карабахе, усилия Пашиняна могут показаться небезосновательными.
Регионом уже заинтересовался председатель Европейского совета Шарль Мишель, который в ходе недавнего обострения на армяно-азербайджанской границе примерил на себя роль медиатора — поговорил по телефону и с армянским премьером, и с азербайджанским президентом, о чём тут же сообщил в Twitter. С его же подачи была назначена встреча Алиева и Пашиняна в Брюсселе, явно противопоставленная их переговорам под эгидой Кремля и с личным участием Путина.
Вмешательство Мишеля и ЕС в его лице выгодно Пашиняну ещё и потому, что таким образом он может немного потрафить прозападно настроенной армянской оппозиции, требующей сменить российское влияние на европейское и добиться пересмотра трёхсторонних договорённостей — то есть фактически аннулировать закреплённые подписью преьмер-министра обязательства.
Однако эксперты по поводу перспектив такого стороннего вмешательства настроены скептически. «Совершенно очевидно, что Москва держит руку на пульсе переговорного процесса по Карабаху, и попытка третьих игроков в лице коллективного Запада попытаться сдвинуть Москву с постамента главного регионального миротворца не удастся», — уверен политолог Евгений Михайлов.
США и Евросоюз исключены из этой ситуации — и, так сказать, их политический рейтинг в регионе существенно уменьшился. Что касается России, она как раз очень сильно увеличила свой геополитический рейтинг и на Южном Кавказе, и в мире в целом, поскольку доказала, что является эффективным миротворцем, способным разрешать такие сложные проблемы, как прекращение боевых действий, — объяснил Инфо24 свою точку зрения директор ООО «Институт политических исследований» Сергей Марков.
По словам генерального директора Центра политической информации Алексея Мухина, Россия доказала, что способна гасить вооруженные конфликты при, пожалуй, любых условиях, даже самых экстремальных, а армяно-азербайджанский конфликт достаточно глубокий и разветвлённый, как раковые метастазы.
Участники иногда приходили в состояние исступления, а Россия показала, что она может из такого состояния участников вывести, что, на самом деле, достаточно, самоценно, — оценивает эксперт роль Москвы в карабахском урегулировании.
Политолог Владимир Рыжков отметил, что Россия выступила в Карабахе ключевым посредником и даже Турции, которая тоже вошла в регион и добилась определённых позиций — наблюдающей стороны, участницы мониторинга и т.д., — не уступила этой роли. «Россия сохраняет роль ключевого игрока, несмотря на все нюансы, с этим связанные», — подчеркнул эксперт.
